«Худшего варианта, чем в Пскове, придумать трудно»

У Псковской области могут отобрать гибнущий от непрофессионализма государственный музей-заповедник

Каждое происшествие в любом петербургском музее становится событием. Кражу в Эрмитаже обсуждали даже на правительственном уровне, под руководством вице-премьера Дмитрия Медведева началась проверка ситуации во всех российских музеях. А вот в провинции такого информационного бума обычно не бывает. Хотя, как стало известно корреспонденту «Фонтанки», в Псковском государственном объединенном музее-заповеднике гибнут экспонаты национального, а то и мирового значения. О результатах проверки музея, закончившейся в ноябре 2006 года, нам рассказали глава Управления Росохранкультуры по Северо-Западу Виталий Калинин и начальник экспертно-контрольного отдела Управления Вячеслав Шестаков.

Фото: Фонтанка.ру

- Когда выяснилось что в Псковском музее такие серьезные проблемы?

Шестаков: Это стало известно в ноябре 2006-го. Поводом для создания комиссии послужило письмо ведущих деятелей культуры на имя Президента РФ об угрозе, создавшейся для фондов и музея как такового. Материалы эти были переданы советнику президента по культуре Юрию Лаптеву. Он обратился в федеральную службу, и после этого началась проверка. Была создана комиссия с участием специалистов не только нашего управления, но и специалистов из Москвы, из НИИ реставрации, и из центра академика Грабаря. Все эти люди имеют максимальный статус в отношении реставрационных работ. Поскольку у нас технически нет возможности весь отпущенный для проверки месяц находиться на месте, мы провели там три дня.

Калинин: Обычно мы выезжаем, проводим активную проверку, запрашиваем документы. Что-то нам предоставляется сразу, что-то высылается вдогонку. У нас проверки если не каждый день, то по три в неделю минимум. Самое неприятное из того, что происходит в Псковском музее сейчас - там ничего не меняется в лучшую сторону.

- Как я понимаю, музею выделялась большая сумма денег полпредством. Около 7,5 миллиона рублей на реставрацию дома Масона. И эти деньги истрачены не по назначению.

Шестаков: Эти деньги были выделены президентом РФ задолго до нашей проверки. К сожалению, я не могу с ходу назвать номера постановлений, но все происходило в 2002-2003 годах. В числе других объектов довольно приличные средства были выделены и Псковскому музею для проведения реставрационных работ по дому Масона. Для конкретной цели: размещения в нем древлехранилища. Древлехранилище – это определенный перечень особо ценных древних документов и книг. Здание было отреставрировано, оснащено, а проверкой занимался аппарат полномочного представителя президента в Северо-Западном округе. Было установлено нецелевое использование.

- То есть фактически дом они отреставрировали, а древлехранилище, для которого и выделялись деньги, туда не перенесли…

Шестаков: Дом отреставрирован, туда перенесены предметы Музейного фонда РФ, содержащие драгоценные камни и оружие, причем без достаточных оснований. И даже, насколько я понимаю, они документально перенос не зафиксировали. Это трудно объяснить. Мы думали, что это, возможно, временная экспозиция, но они говорят, что постоянная. А древлехранилище так и размещается там, где раньше - в неприспособленном для хранения актовом зале.

- И в каком оно состоянии? Судя по тому, что написано в акте, все достаточно плачевно.

Калинин: Так оно и есть. Мы проверяем разные музеи, только что проверили Новгородский музей, и там всё прилично. А этот объект намного сложнее и территориально, и по количеству имеющихся на хранении предметов Музейного фонда РФ.

Шестаков: Скажу один банальный факт – время работы Новгородского музея c 9 утра и до 24 часов ночи. Не с 10-ти до 17-ти, а с 9-ти до 24-х! И территория там гигантская. Псковский кремль производит меньшее впечатление. Он не музеефицирован. Там есть временная выставка, а все остальное хранится в Поганкиных палатах и других местах. Значительная часть предметов в плачевном состоянии и практически все в ненормативных условиях… Всё это также нашло отражение в акте.

- Там такой список нарушений… Что из них самое серьезное?

Фото: Фонтанка.ру

Шестаков: Отсутствие системы учета, хранения, сверки, инвентаризации, перемещения. То есть весь цикл необходимых действий в отношении музейных предметов нарушен. А там хранится всемирное достояние.

- Насколько это нормальная и характерная ситуация, что главный хранитель не может контролировать, кто имеет доступ к хранилищу? В Пскове ведь именно так получилось, судя по документам.

Калинин: Это ненормальная ситуация. И, к счастью, не характерная. Мы сейчас проверяем очень много музеев, худшего варианта, чем в Пскове, придумать трудно, даже если сравнивать не только с питерскими музеями.

Шестаков: У меня сложилось впечатление, что даже в филиалах Псковского ГОМЗ все более организовано. Судя по полученным нами материалам, там, в отличие от головного учреждения, проводится сверка. В самом Псковском музее их же данные показывают, что сверки не было с 1995-го года. А полностью ее делали чуть ли не в 1985 году. Если бы это был небольшой музей в Петербурге, мы просто потребовали бы изъятия предметов и передачи в другой музей.

Калинин: Мы не проводим тотальной инвентаризации – у нас нет такой возможности. Мы проверяем организацию работы в музеях на соответствие действующему законодательству и нормативным актам. Если в Псковском музее провести глобальную проверку, то сложно представить, что там будет найдено. Или наоборот, не найдено. Скорей всего этой осенью проверка в рамках комиссии Д.Медведева до Пскова доберется, и мы узнаем результаты. Установленный порядок работы там действительно нарушается, и это приводит к утратам, как непосредственным, так и связанным с плохим хранением, с разрушением экспонатов.

Шестаков: Видел своими глазами – в хранилище просто стояло полведра патронов, никак не описанных, не зарегистрированных. Мы проводим проверки максимально доброжелательно. Все нам содействуют и добросовестно отвечают на вопросы. «Скажите, пожалуйста, этот пулемет и полведра патронов как-то записаны у вас в книге документов?» - «Вячеслав Анатольевич, мы их взяли с экспозиции в школе, и они никак не записаны». Все это в актах проверки зафиксировано. В другом месте, где хранится оружие, у них были хотя бы просроченные документы. А тут вообще никаких.

- Что за патроны?

Шестаков: Патроны времен войны. Наверное, их даже можно использовать. Не знаю, я их не отстреливал. Это другой службы компетенция, органов внутренних дел. В музее жалуются, что им не хватает финансов. Но выявленные нарушения никак не касаются финансов. Согласитесь, причиной издания незаконного приказа никак не может быть недостаток средств у музея. Для того, чтобы записать номера на предметах, как требует инструкция, не нужны деньги - нужна работа. Чтобы зафиксировать передачу предмета из постоянного хранения на экспозицию за границу, требуется составить акт и записать его в журнал. Этого акта не было составлено – сотрудница просто взяла и увезла предмет. При чем здесь деньги?

- В акте проверки есть какие-то совершенно чудовищные вещи - про номера, написанные прямо на холсте, деформирующиеся в процессе хранения картины, проложенные подушками и «спрессованные» и прочее, прочее…

Шестаков: Это же все зафиксировано фотографиями. Я не представлял, что возможен на иконах 16-х веков просто очевидный слой плесени, это тоже видно на фотографиях. Но кроме этого, проведены исследования, которые подтверждают, что в коридорах хранилища количество вредоносных микроорганизмов в десятки раз превышает норму. А внутри, в самом хранилище, их тоже больше нормы, но цифры другие – превышающие в 6 раз. О чем это говорит? О том, что проводилось уничтожение микроорганизмов прямо на живых картинах. В коридоре эти распыления не проводились. И рано или поздно этот поток хлынет в само хранилище.

- Насколько ценные экспонаты там хранятся?

Калинин: Национальное достояние общемирового значения.

- Как я понимаю, местные власти, в частности, Комитет по культуре, все устраивает?

Шестаков: Нам никто и никогда не говорил официально, что они не признают акт нашей проверки. Были предложены возражения, мы на эти возражения мотивированно ответили. Дальнейшего ответа нам не поступило. Поэтому говорить, что местный комитет по культуре занял позицию, прямо противоположную проверяющей организации, мы не можем. Но, тем не менее, из 9-ти пунктов наших предложений семь было адресовано именно Комитету по культуре. Потому что именно они могли попытаться исправить эту ситуацию. Но ничего не сделано. В четвертом квартале там будет большая проверка в рамках комиссии под руководством первого вице-премьера Дмитрия Медведева. Вероятно, мы привлечем к этой проверке работников прокуратуры, работников органов внутренних дел, работников МЧС и комиссию по трудовым отношениям, и всевозможных узких специалистов – микологов и реставраторов. Мы проверяем только организацию работы – а с конкретными нарушениями пусть разбираются специалисты.

- Музеи обязаны выполнять ваши рекомендации?

Шестаков: Они обязаны исполнять закон! Но если по каким-то причинам произошло неисполнение… ну люди запамятовали, запутались, совершили нарушения. Мы показываем, что эти нарушения имеются. Даем рекомендации. В данном случае они не исполняются.

- Сколько это может продолжаться?

Шестаков: По разным мероприятиям там разные сроки. Большая их часть должна быть выполнена до конца этого года.

Калинин: На самом деле уже в мае. Но скандалы не прекращаются, академики пишут письма о том, что нарушения продолжаются. Письма обоснованные. Люди по-прежнему уходят.

- А сколько ушло сотрудников?

Шестаков: Там работало более 300 человек, более 50 процентов ушло. Мы бы об этом могли и не знать. Но у меня есть письма от бывших и действующих сотрудников музея, в которых они говорят – пожалуйста, повлияйте, мы вынуждены уйти, нас выгнали, создана нетерпимая обстановка. Мы эти письма передадим в специальную комиссию [ 1 ].

- Если к четвертому кварталу ничего не будет сделано – что вы предпримете?

Калинин: Я думаю, что присутствие работников прокуратуры в составе комиссии будет влиять на их поведение. Будет трудно отрицать нарушения. Ведь наша задача не покарать, а восстановить порядок. Мы думаем, что нужно перевести музей в федеральное подчинение. Такое предложение московскому руководству передано. По статусу хранящихся там предметов мирового значения, по статусу зданий, это вполне логично. Из ведения местного комитета по культуре в ведение федерального агентства по культуре и кинематографии.

Беседовал Михаил ГОНЧАРОВ,
Фонтанка.ру.

 

1 См. также: Е. Ширяева. Музейное дело // «ПГ», № 35 (354) от 12-18 сентября 2007 г.; Е. Ширяева. «Разруха не в клозетах, а в головах!» // «ПГ», № 37 (356) от 26 сентября – 2 октября 2007 г.