Свадьбы – не будет!

Московский режиссер Дмитрий Васильев поставил на псковской сцене руководство по выживанию в российской провинции. Или – из неё

Губернский стиль нынче, пожалуй, действительно в моде. И не только в архитектуре. Хочется, знаете, иногда погрузиться… Чтобы воздух был напоён не бензином, а сиренью, чтобы зонтики были белы и кружевны, барышни – румяны и бледны одновременно, молодые люди – чисты и почтительны, а маменьки и папеньки – достойны и почтенны. Вот где скука-то была бы. Пристойная провинциальная скука.

«Дядюшкин сон» Ф. М. Достоевского в постановке Дмитрия Васильева. Валентина Банакова в роли Марьи Александровны Москалевой. Фото: Александр Сидоренко

Первая с начала сезона премьера в Псковском академическом драматическом театре поможет зрителю и «погрузиться», и моментально, с поднятием занавеса вспомнить, что на самом деле есть русская провинция – не вчера или сегодня, а всегда. Московский режиссер Дмитрий Васильев (это его «третий раз» на псковской сцене) поставил «Дядюшкин сон» по Ф. М. Достоевскому.

О «Дядюшкином сне» зачастую говорят в этаком извинительном тоне: мол, сам Федор Михайлович эту вещь не очень ценил, относил её к попытке возвращения в литературу после пребывания в «мёртвом доме». Но и талант-то пропить трудно, что уж говорить о гении. Поэтому «Дядюшкин сон» - это интересное чтение и привлекательный сценический материал.

Причем материал вполне безопасный, как безопасен самый страшный сон по сравнению с реальностью. Мерзости провинциальной жизни здесь не достаточно свинцовы, потому что достаточно смешны. И читатель, и зритель может реализовать своё право на отдых. Но после каждого комичного взлёта следует вполне драматичное падение, задающее работу уму и сердцу. Но – без назиданий и морализаторства. Просто – констатация некоторых общих законов человеческой природы.

Собственно, «Дядюшкин сон» - и есть история почти взлета и почти падения гранд-дамы городка с милым названием Мордасов – Марьи Александровны Москалевой (арт. Валентина Банакова). Автор (арт. Роман Сердюков), от чьего лица ведется повествование, открыто любуется мадам Москалевой, как любовался бы каждый своим созданием. Властительница здешних мест одета в королевский синий, и немедленно приходит на ум определение – «дама в чалме». В толпе провинциальных дам она и впрямь сразу выделяется: то ли потому, что глаз отдыхает на синем с серебром одеянии Марьи Александровны, окруженной своими лютыми приятельницами в зеленом и красном. То ли есть что-то такое в её осанке и поклоне: может, чувство собственного достоинства, а может… Может, кто-то сразу назначит ей цену: несмотря на всю осанку и царственную медлительность поклонов, такой плюнь в глаза – всё божья роса.

Прекрасно оттеняет все видимые и скрытые достоинства Марьи Александровны её никчемный муж, Афанасий Матвеевич (арт. Эдуард Золотавин), лишившийся места «за неспособностью и слабоумием» и немедленно сосланный супругой в деревню. Образ несчастного мужа в псковском спектакле создан буквально несколькими штрихами. Вот он проходит по сцене, с поднятыми к ушам плечами, стараясь не поворачиваться спиной к своей благоверной, и поминутно то ли кланяется, то ли пожимает плечами, извиняясь за самый факт своего существования. Вот он в деревне подвергается внезапному нападению супруги, которая в узком семейном кругу не затрудняет себя светскими условностями, и собственноручно таскает мужа за виски, дает пинка лакею, выпаливая десять инструкций в секунду – вот мы опять сбились на Марью Александровну. А что в этом удивительного? Она здесь главная. Она везде главная. Пока.

Сильно освежает Марью Александровну дочь её Зина (Анна Дамбинимын), красавица-брюнетка, вся в белом. Это потом зритель явственно ощутит, насколько Зинаида Афанасьевна дочь своей матери. Она и сейчас не дает маменьке спуску: та прекрасно понимает, что дочери нельзя приказать. Её можно только уговорить, а ещё лучше – сговориться. В начале пьесы мы видим, что Зина ещё способна на поступки, что она ещё может руководствоваться неиспорченными в чем-то маменькой представлениями о жизни. Но чистота молодости – недостаток быстро проходящий. Первые же нравственные затруднения заставят Зину ступить на узенькую тропинку компромисса, поверить, что у подлости есть разные степени допустимого: вот сейчас надо эту подлость совершить, смириться, потерпеть, а потом можно будет всё поправить. Первый экзамен на подлость Зина провалит, но довольно скоро выучит урок. И оставит далеко позади свою родственную наставницу.

А кто осудит? В таких-то обстоятельствах, точно прорисованных режиссерской рукой. Главное обстоятельство – это мордасовское общество. Главное содержание жизни общества – интриги всех против всех. Главное оружие – сплетни и слухи. Единственная защита – это побег. Давно усталая раба всех этих обстоятельств Марья Александровна и замысливает побег из Мордасова путем выгодной продажи своей дочери в добрые руки старика князя К. (народный артист России Юрий Новохижин). Не чёрт принес князюшку в гостеприимный дом госпожи Москалевой – привел потенциальный жених дочери, дальняя родня князя, пустой франтишка Павел Александрович Мозгляков (заслуженный артист России Виктор Яковлев).

Выживший из ума князь, почти впавший в детство, на ходу рассыпающийся (эту метафору режиссер реализует буквально – при попытке рукопожатия княжья рука остается в ручках Марьи Александровны) кажется легчайшей добычей. И гордую Зину удается уговорить соблазнить князя, посулив ей в будущем многие выгоды от нового положения, главная из которых – возможность облегчить страдания одного молодого человека, совсем еще мальчика, смертельно больного чахоткой учителя, в которого Зина влюблена. Устлав благими намерениями дорогу в ад для своей дочери, Мария Александровна и сама пройдет до конца по этой дороге.

Всё дело будет испорчено вмешательством несостоявшегося жениха Мозглякова, у которого хватит ума и злости, чтобы внушить дядюшке: никакого предложения он гордой Зине не делал, ему все привиделось во сне. И грянет омерзительный и соблазнительный скандал, в котором за минуты на глазах у всего «света», без спросу собравшегося в доме Москалевых, погибнет репутация «дамы в чалме» и её дочери. Впрочем, погибнет лишь географически: так или иначе побег из Мордасова будет осуществлен. И безупречная репутация обеих женщин воскреснет в другой, отдаленной российской губернии, в которой одна из них будет властвовать (и отнюдь не Марья Александровна!), а другая – только быть при ней…

Хочется сделать предупреждение уважаемому зрителю: легко вам в «Дядюшкином сне» не будет. Даже не потому, что действо идет почти три часа с двумя антрактами. Даже Валентина Банакова, актриса с потрясающей энергетикой, время от времени будет нуждаться в паузе, которую нет возможности взять. И это бывает заметно.

Постановка, над которой работали всего-то около месяца, еще не налилась, не напиталась, в том числе отдачей зрительного зала. Сегодня удалось одно место – и зал лежит от хохота, завтра над этим местом зритель сдержанно усмехнется. Сопоставляя впечатления, с удивлением вспоминаешь, что тот момент, который так запал в душу твоему собеседнику, тебя совершенно не тронул, и наоборот. Разумеется, это совершенно естественно – двух одинаковых спектаклей просто не может быть. Но есть работы, которые оказываются хороши при любом количестве просмотров.

Браво – заслуженной артистке России Галине Шукшановой, которую псковский зритель давно не видел в характерной роли. Роль Софьи Петровны, неопрятной старухи, смачно и самодовольно оплевывающей всё и всех, первой сплетницы Мордасова, причем сплетницы фанатичной, относящейся к сплетне, как к искусству, не ищущей выгод, кроме удовольствия столкнуть и вывернуть наизнанку высокомерных людишек, у которых та самая изнанка ничем не лучше собственной, - с такой работой (всего-то два выхода!) можно только поздравить.

Точнейшее попадание Эдуарда Золотавина в образ затюканного мужа, который если где и счастлив, так далеко от супруги. Он настолько полно получает удовольствие от деревенской свободы, бани, чая, так искренне оглушен супружеским визитом… Изумительно хорош один штришок: как Зина тепло здоровается с отцом, вырванным железной рукой супружницы из своего деревенского рая. Если и дурак, то добрый, никому зла не делающий, если не считать, конечно, злом глупость и бездействие.

А вот Павел Александрович Мозгляков – дурак, к сожалению, деятельный. Может, именно поэтому эта роль не войдет в число лучших ролей, сыгранных заслуженным артистом России Виктором Яковлевым. Дураки – не его профиль, Мозгляков – не его материал. Он частит в речи, открывает и не закрывает рот в нужных местах, обдуманно суетится. Но вот сцена с введением дядюшки в заблуждение – и что такое? Другой человек. Какой-то мудрый змий заглядывает в глаза выстаревшемуся князю, внушая ему: «Сссонннн, дядюшка, всё сссоннн». Правда, при разоблачительном нападении Софьи Петровны на высшее мордасовское общество он с таким естественным ужасом изгибается, чтобы не попасть на линию огня этой настоящей полковницы, что думается – получился, дурак-то.

Комичен князь К. в исполнении Юрия Новохижина. Всё вспоминалось: откуда же эта походка, эти растопыренные ручки с лорнетом в погоне за всеми подряд барышнями, у которых «формы формируются»? Потом припомнилось: «добрый жук» в старой «Золушке».

«Золушка» вспоминалась часто. У мадам Москалевой «королевство маловато, развернуться ей негде». Но ничего, она поссорится с соседями… «Дядюшкин сон» - это ежеминутный успех Валентины Банаковой, которым она делится с партнерами. Эта огромная роль оказывает сильнейшее влияние и на роль Анны Дамбинимын. У матери и дочери «невольно» проскальзывают одинаковые интонации, ощутим паритет характеров. Может, у кого-то и осталось недоумение: а что, собственно, стало с Зиной? Стала ли она исправленным изданием своей маменьки? Думается, что пошла гораздо дальше, но несколько другой дорогой.

После искреннего всплеска, когда она признается князю в чудовищной лжи, просит прощения и у него и у Мозглякова, и – самое главное – после кончины возлюбленного, того самого бедного учителя, Зина вполне очевидно замерзает. Её заиндевевшей взгляд ставит на место Мозглякова с очередным дурацким предложением. И в итоге она – только снежная королева рядом со своим генерал-губернатором. Блистательная и холодная. Такая вышла обыкновенная история.

Дмитрий Васильев, который показал её Пскову, человеколюбивый режиссёр. Даже не потому, что он натурально носится с актерами, любит их, что очень и очень очевидно. К зрителю он тоже хорошо относится. И, в общем-то, пощадил его в «Дядюшкином сне». Желаете «погрузиться»? Извольте, после мордасовских страстей вам покажут умиротворяющий финал: кружение дам и кавалеров под духовую музыку, и среди них кружится абсолютно спокойный и лишенный всех иллюзий Мозгляков. И это кружение убаюкивает, как покачивание дорожной кареты и мерный стук колес. И, устало откинувшись в кресле, думаешь – всё правильно, иначе не могло и быть. И то, что ты думаешь, – это уже рекомендация спектаклю. Может быть, и не для всех. Но иногда было ещё и смешно…

Елена ШИРЯЕВА.