Ночные гости

Когда говорят «спит как младенец» я, признаться, нервно вздрагиваю и не могу понять, откуда эти легенды о безмятежном детском сне. Впрочем, многие подтверждают, что – да, так и было. Спали крепко и сладко, не ворочались, до самой школы, пока не стали сниться контрольные. Или даже до вуза с кошмарами сессии. А некоторые и вовсе умудряются поддерживать добрые отношения с Морфеем всю жизнь.

Мне повезло меньше. Сны всегда снились яркие и почти всё детство — ужасные. «То пожар с потом, то потоп с пожаром». Первые, младенческие свои кошмары помню до сих пор. Как и то, что они тогда едва отделялись от реальности. Страх пришел ночью — страх остается на долгие дни. Поэтому за снами детей я всегда следила пристально. Чтобы они не оставались один на один с безжалостными ночными призраками. Есть, межу прочим, версия, что кошмары передаются по наследству, да-да.

Но старший — тьфу-тьфу — крепкий. Болтает иногда во сне, ругается даже с кем-то, бывает — поёт. Случается, что и плачет. Сам говорит, что видит сны то веселые, то грустные, но на кошмары не жалуется. Даже в дошкольничестве не настаивал на ночнике в спальне. Пронесло.

А вот Льву, похоже, досталось и за себя, и за того парня. Он вообще многого боится — пауков, жуков — но с этим мы постепенно справляемся [ 1 ]. А вот темнота — пока непобедимый враг. Лев никогда не спит без света — не важно, один он в спальне, или с «подселением». Просит, чтобы оставалась тусклая лампочка или хотя бы приоткрытая дверь в освещенную комнату. Если просыпается в темноте — начинает паниковать.

Если честно, я долго не понимала, в страшных снах ли дело, или детская фантазия населяет неосвещенные углы какими-то призраками. Сам Лев толком тоже объясниться не мог. Спрашиваю: «Тебе приснилось что-то?» А в ответ только: «Я испугался». Словарного запаса, видимо, не хватало.

И только недавно он рассказал о напугавшем его сне — давнем, видимо, но накрепко запомнившемся. Ребенку приснилось, что из работающей стиральной машины выходят соседи и хотят его забрать. Не забрали (по Лёвиной трактовке) только потому, что рядом спал Саша.

Смешно? Да, дедушка вот рассмеялся. А я хорошо помню, что меня саму в детских кошмарах преследовали рядовые предметы обихода. Вы просто не догадываетесь, на что они способны, эти мирные, на первый взгляд, утюги и сковородки. О, они кровожадны и беспощадны!

Самое интересное, что я вполне могу отследить, откуда возникли технические детали Львиного кошмара. Его всегда тревожили бытовые застенные шумы. И я успокаивала, объясняя: «Не бойся, это у соседей стиральная машина работает» или «это соседи ремонт делают». Видимо, чего-то не дообъяснила, и соседи превратились в невидимых страшных существ.

Вот сейчас оглядываюсь — и вспоминаю, что сын-то пытался рассказать про свои нелады с застенными жителями. У нас хранится картинка полуторагодовалой давности, которую Лев назвал «Злые соседи» — четыре существа привиденческого такого вида. И ведь не обратила я сразу внимание на слово «злые»! Могла бы давно дать трактовку, что соседи — просто обычные люди, живущие в ближайших квартирах. Теперь же, похоже, образ прочно закрепился.

Чего я не понимаю, так это как говорить с ребенком о его кошмарах. Ясно, что если сын пугается ночью и зовет на помощь, то надо пожалеть, утешить, взять с собой в постель. А как реагировать, когда ребенок пересказывает страшный сон, причем не сомневаясь, что описывает реальное событие?

Конечно, я искала материалы по этой теме. Да, ночные страхи в какой-то степени норма в возрасте от трех до шести лет. Это возраст критического отрыва от матери, период осознания масштабов и свойств окружающего мира. И чем богаче у ребенка воображение, чем он впечатлительнее, тем выше вероятность знакомства с кошмарами. Болезнь, высокая температура, нарушение режима, запугивания и наказания (вот от чего Лев полностью избавлен), развод или ссоры родителей (тоже не наш случай) — все это «по науке» считается причиной страшных снов.

И справочники практически единодушно советуют реагировать на кошмары незамедлительно: заплакал — прибежали, выслушали, успокоили, подоткнули одеялко и дальше спим (хотя недавно читала статью, автор которой велит детей не баловать и не позволять им манипулировать родителями при помощи ночных слез). А вот днем напоминать отпрыскам про кошмары не рекомендуется — мол, сами-то и не вспомнят.

К сожалению, по собственному опыту могу сказать — очень многие ночные кошмары детьми не забываются. Просто услышав пару раз «не бойся, это всего лишь сон», ребенок перестаёт приставать к родителям с «глупостями» и дальше боится в одиночку. И по Льву тоже было видно, какое облегчение принес ему уже сам разговор о давнишнем сновидении.

Не имея опыта и рекомендаций, как вести такой разговор, я просто старалась его выслушать и расспросить о сюжете сна. Не стала говорить «не бойся», согласилась, что – действительно — очень страшно, когда тебя хотят схватить и утащить, напомнила о количестве взрослых защитников, которые никому в обиду своего мальчика не дадут. Лёвка расслабился. Но как только я попыталась намекнуть, что это сон, картинки, которые происходят не на самом деле, а «в голове» у спящего человека — немедленно потеряла доверие сына:

- Я видел, мама, я видел!

Что на это возразить? Не знаю. Сон для маленького ребенка едва отличим от реальной жизни. Но ни подтвердить реальность Лёвкиных видений, ни поставить под сомнение его слова я, получается, не могу. Остается только кропотливо объяснять разницу между снами и событиями настоящей, дневной жизни.

Конечно, я надеюсь, что после окончательного воссоединения семьи тревожность уменьшится. Но, зная Львиную впечатлительность, могу предположить, что нас ждет возвращение к совместному сну очень надолго.

Елена ЧЕРЕПИЦКАЯ.

Продолжение следует.

Предшествующую публикацию см. здесь.

1 См.: Е. Черепицкая. Страаашно, аж жуть!.. // «ПГ», № 49 (418) от 10-16 декабря 2008 г.