Мы ставим точки над I
ОСНОВАНА В АВГУСТЕ 2000 года
Читать газету
Архив
Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
А. А. Ахматова
Панорама Пскова от реки Великой. Архитектор Иван Иванович Жарновский (1824-1872?), работа 1871 г. Архив Института истории материальной культуры, СПб. Публикуется впервые.
Юлий Селиверстов: Весной 2011 года государственные комитеты Псковской области по туризму, инвестициям и пространственному развитию, а также и по культуре стали инициаторами скоропалительной разработки «с чистого листа» зон охраны для одиннадцати псковских памятников архитектуры. Список этих объектов был произвольно, по невнятным критериям, выделен из общего количества (более 350) памятников архитектуры, истории и археологии, находящихся сегодня в административных пределах города.
По существу два областных государственных комитета выступили с серьёзнейшей законодательной инициативой: в тот миг, когда наспех придуманные заново (по-другому не скажешь) куцые «зоны охраны» будут утверждены Псковским областным Собранием депутатов, – в тот момент и тем самым будет перечёркнута и станет юридически несуществующей продуманная и сбалансированная система зон охраны, которая в целом позволяет решать главные задачи по сбережению наследия Пскова сегодня.
Псковское общество уже было проинформировано о складывающейся ситуации – в первую очередь, со страниц «Псковской губернии» [см.: И. Голубева. Заложники хаоса; К. Минаев. Лукавые комплексы. Часть первая].
Однако, на мой взгляд, информированность граждан об остроте и глубочайшей важности обсуждаемого вопроса совершенно недостаточна. Люди ещё не представляют всех опасностей для псковского наследия, которые таким образом неожиданно надвинулись на город.
В чём же именно состоит роль для Пскова единой системы зон охраны памятников? Не переоценил ли я её значение?
Ирина Голубева: Ценность здесь определяется, конечно, не только тем, что сам процесс создания защитных зон памятников уже стал нашей живой историей и показал высокопрофессиональное отношение градостроителей к Пскову. Создание охранной зоны является результатом согласованной последовательной работы трех поколений реставраторов, архитекторов, исследователей.
Эта работа была совершена в продолжение пяти-шести десятилетий с 1944 года – с момента освобождения Пскова от оккупантов и начала его послевоенного возрождения. Она вобрала в себя важнейшие идеи Ю. П. Спегальского, тесно связана с именами архитекторов Г. П. Боренко, Н. С. Рахманиной, Т. В. Адоровой и многих других.
Уместно вспомнить Проект архитектурно-исторических заповедников Пскова Юрия Павловича Спегальского, задуманный им ещё в блокадном Ленинграде. Вглядываясь в будущее, исследователь видел развалины послевоенного Пскова и понимал, что близко время нового строительства, при котором древним памятникам может быть отведено последнее место. Защита исторической среды заповедными территориями стала основой его проекта [см.: Ю. Селиверстов. Предвечный Псков; Л. Шлосберг. Код Спегальского].
Хотя предложения Спегальского не вошли полностью в Генеральный план Пскова 1946 года, позднее, в 1967 году, его идеи были учтены первым проектом зон охраны и, по праву преемственности, переходили в последующие градозащитные документы, вплоть до ныне действующего проекта.
Этот документ является эффективной правовой нормой, которую можно постоянно совершенствовать, так как основа политики охраны исторической среды Пскова в нём заложена и правомерно включена в современный Генеральный план города.
Юлий Селиверстов: Единая система зон охраны исторического центра Пскова органично и полностью интегрирована в действующий сегодня Генеральный план. Эта система законодательного сбережения древнего Пскова в её нынешнем виде была утверждена Псковским областным Собранием депутатов под председательством Ю. А. Шматова в 1995 году. Она – в главном, в основном – действенно защищает Псков в последние полтора десятилетия от недобросовестных застройщиков, от их своекорыстных посягательств.
Чем же тогда объясняются сегодняшние намерения двух государственных комитетов Псковской области вот так, в одночасье, торпедировать, полностью отрезать от будущего и отменить более чем полувековой труд по защите Пскова? Это не выглядит как простой волюнтаризм, дилетантство. Налицо злонамеренная продуманность, афера, преступное посягательство на весь наш город?!
Ирина Голубева: С моральной (рациональной – для общества в целом) точки зрения ничем не может быть оправдано это нынешнее стремление убрать единое пространство охранной зоны памятников из центра Пскова. Я могу объяснить это стремление, с одной стороны, только алчностью так называемых «строителей» и «инвесторов», желающих диктовать городу свои условия. С другой же стороны, всё это, к сожалению, предопределено среднестатистическим уровнем развития личности (вернее, отсутствием этого развития, граничащим с дикостью).
Годовиков И. Ф. Панорама Пскова от Варлаамовской башни. 1857 г. Псков, Древлехранилище Псковского объединенного музея-заповедника.
У цивилизованных народов всегда было понятие дома-крепости: неприкосновенного семейного, личного пространства. К примеру, стремление оградить свою территорию высоким забором, закрывать двери на замки – из той же темы охраны личной жизни. Право на личное пространство существует даже для покойников – это гроб, форма уважения к усопшему.
Но никак не понять советскому человеку (упрямо остающемуся именно советским, несмотря на двадцать лет декларированного возврата к общечеловеческим ценностям), что для подлинных ценностей – памятников архитектуры нашего города – тоже существует такая необходимая и неотъемлемая «личная территория». Это и есть охранная зона – пространство, в котором живёт памятник!
Юлий Селиверстов: В данном случае слово «живёт» уместно произносить без кавычек: памятники архитектуры – объекты очеловеченные, живые, одушевлённые. Отними у одного из них его собственное пространство, лиши возможности «дышать» – и памятник погибнет. Поначалу не физически – но эстетически, морально! Это не менее страшно и пагубно по последствиям для города, в котором расположен памятник, для человеческого сообщества, населяющего город.
Ирина Голубева: Многолетний опыт псковских архитекторов, в том числе и неудачный, доказал, что в собственное пространство памятника можно допускать только то, что является для него родным, близким, неконфликтным – будь то благоустройство или сохранение старых домов, деревьев рядом с ним.
Но нет! К себе, любимым, требуем уважения, допуск ограничен, а всё остальное – «умри сегодня».
Уже и на государственном уровне созданы законы, и ратифицированы международные акты об охране наследия, а у нас – стремление влезть в чужое пространство, занять место, уничтожить «старьё»1, которому за 600, за 300 лет перевалило – вот это «успешность» в жизни, это рейтинг для дикарей.
И вот – самой сути охраняемого пространства памятников – охранным зонам, оберегавшим Псков на протяжении 40 лет – угрожает полное исчезновение по воле самих же «охранителей» и во имя слова «развитие». Хотя развитие – это вовсе и в первую очередь не новейшая застройка центра города, (об этом речь пойдет впереди), а именно реставрация памятников и надлежащее использование наследия!
Я давно поняла: когда оппоненты говорят нам, что город из-за охранной зоны превратился в руины, «шанхаи», в сплошной пустырь – это значит, что сказать им по существу нечего. Их последний аргумент: оказывается, «памятники виноваты» в тотальной бесхозяйственности, придавившей Псков.
Юлий Селиверстов: Ни одной минуты не сомневаюсь в том, что во многих точках городского центра новая застройка может быть желательна, даже необходима. Сам мог бы указать несколько десятков таких мест. Яркий пример необходимости нового строительства – проектируемое ныне фондохранилище в Музейном квартале. Этот объект остро нужен для развития музея и города и ничему, надеюсь, не повредит в своём окружении.
Но ужас нашей нынешней ситуации в том и состоит, что законодательное разрешение в принципе (на каких бы то ни было «ограниченных» условиях) широкого строительства в городском центре откроет «ларец Пандоры». На данном историческом этапе нас подстерегли глубокий провал в качестве генофонда и соответственная деформация менталитета, господствующего в обществе. Грустно, что подчас главная опасность для объектов, в которых воплощена тысячелетняя культура, исходит от сегодняшних архитекторов.
Ирина Голубева: Наши оппоненты любят рассуждать о том, что «жизнь остановить невозможно» и о «развитии», которое необходимо городу. Однако за этими «прогрессивными» словами всегда было и есть одно: хаотичная раздача городских земель, доведение исторических зданий и ценнейших памятников, купленных или взятых в аренду у КУМИ, КУГИ, Росимущества, до остроаварийного состояния, до уничтожения.
Эти вандальские приемы известны всем историческим городам России. На территориях охранной зоны, рядом с памятниками федерального значения «инвесторы» спокойно возводят свои фантастически уродливые, несообразные городу новые дома, причем всегда – повышенной этажности.
Вспомним пресловутый дом на площади Героев десантников! Вспомним квартал между улицами Некрасова, Гоголя и Карла Маркса, рядом с Домом Советов!
Юлий Селиверстов: Дом, заслуживший в народе нежное именование «Белая горячка»2 – это нечто незабываемое! Если его умудрились построить в Пскове в режиме существующей и действующей охранной зоны – страшно представить, сколько появится в городе этих «белых горячек» в случае её разрушения!
Они повылезут, как поганые грибы, на каждом перекрёстке, любом незастроенном участке. Что гарантирует нас от их появления, кроме единой законодательно утверждённой системы зон охраны центра – хороший вкус застройщиков, совестливость чиновников, выдающих разрешения на строительство? Не смешите меня!..
Сегодня – очень тихой сапой, явочным порядком – Псков подведён к кануну ещё одной градостроительной гибели (радикальной смены архитектурно-художественного образа).
Первая такая гибель пришлась на начало и середину XVIII столетия, когда в прошлое ушёл огромный средневековый город столичного типа, сменившийся глубоко провинциальным губернским центром. В 1941–1944 годах – в результате беспрецедентных жестоких разрушений – был отодвинут в прошлое и губернский Псков. Хотя именно в тот момент его единое лицо ещё можно было спасти. Но в ходе послевоенного восстановления и застройки советского времени (до 1990-х годов) осознанно были достёрты с лица земли очень многие черты губернского Пскова. И это была уже третья его гибель.
А с началом 1990-х годов придвинулась четвёртая. Новая пещерно-капиталистическая застройка уже вторглась в городской центр. Теперь этому процессу хотят придать массовый, юридически обоснованный, непоправимый характер.
Ирина Голубева: Но сейчас, в отличие от тех исторических моментов, действует российское охранное законодательство, соотнесённое в целом с международными нормами. Похоже, что почти никто его всерьез не принимает. Наши законы перестали быть инструментом для развития общества? Или наступала, наступала и наступила эпоха интеллектуальной, профессиональной деградации, «антиразвития»?
Ирина Голубева: Деградация заметна во всём. Пример – спланированная акция по изменению системы зон охраны. Она раскручивалась от частного – к общему.
В декабре 2010 года конкурс на разработку проектов территорий3 11 памятников архитектуры4 был выигран ООО «Проект» (лицензия на право работы с объектами культурного наследия в составе документов этой организации отсутствует) и работа выполнена за три (!) дня, что само по себе нереально. Заказчиком эта работа была принята – и уже в феврале объявлен конкурс на разработку проекта зон охраны для тех самых 11 памятников.
Так вот, работа ООО «Проект» была выполнена не просто халтурно, наспех, вне всякого понимания её смысла (что не удивительно при таких безумных сжатых сроках!). Границы территорий памятников (золотая по своей стоимости земля!) были нарисованы ООО «Проект» так, как хотел и предписывал заказчик.
Иначе почему у этого заказчика не возникло вопросов к отвратительному качеству работы? Если это не так, то почему, хотя бы после официальной сдачи, проекты не были доработаны? Включить в проекты очевидную территорию кладбищ, на которых расположены церкви, не составляет никакого труда!
Пририсовать территорию железнодорожного вокзала почти на километр, до виадука, прямо по путям и не учесть при этом реально существующие у вокзала памятники; размахнуть территорию Мирожского монастыря до ул. Юбилейной, включая парковую зону, и отрезать по живому часть пляжа; вырезать в территории Кремля участок Рыбников и пересечь земельной границей крепостную стену у Власьевской башни; не дорисовать крошечную территорию у церкви Богоявления, прямо посредине дороги (ул. Верхней Береговой) – всё это только малая часть плачевного результата так называемых «проектов территорий памятников».
Я уже не говорю, что за опорные планы в этой так называемой работе выдается топографическая съёмка, а пояснительные записки дословно скопированы с популярного путеводителя по улицам Пскова – старого издания, причём в приложении бессмысленно даны иконы и карты Пскова. В общем, ООО «Проект» была выдана заказчику (госкомитету по культуре) за большие деньги полная туфта.
Юлий Селиверстов: Происходящее сегодня в деле охраны псковского наследия лучше всего можно описать в терминах уголовного сленга?
Ирина Голубева: Боюсь, что да.
И вот эти-то конгломераты бреда, сфабрикованные ООО «Проект», легли в основу нынешнего проектирования зон охраны: проектировщики ИПУРГа5 важно, глубокомысленно вносят предложенные им «готовые территории» уже в свой проект и объявляют их «охранными зонами»!
В действительности, эти «зоны», «территории» и всё такое прочее ИПУРГ вообще нимало не интересуют: профессионал-градостроитель сразу бы распознал и отверг халтуру. Но ИПУРГу самому теперь надо в предельно сжатый срок хотя бы формально выполнить заказ, чтобы государственные органы, депутаты областного Собрания могли узаконить строительство в центре Пскова. И приходится лихим ярославцам подстраиваться. Хотя они, судя по их проектам, сразу были уверены, что вся эта лабуда с «базовыми исследованиями», датировками, охранными зонами – никому не нужная игра, очковтирательство в чистом виде.
Не только ИПУРГ, но и заказчик (госкомитет Псковской области по туризму, инвестициям и пространственному развитию), и комитет Псковской области по культуре делают вид, что принимают эту нечистоплотную игру всерьёз. Подстраиваются. А теперь ещё и Совету по культурному наследию при губернаторе, только что воссозданному градостроительному совету Пскова приходится всерьез, неоднократно изучать «варианты», вносить замечания. Но от мелочных исправлений суть проекта не меняется – «король-то голый»! И это – всё.
Юлий Селиверстов: Понятно, как и почему судьбоносная для Пскова работа досталась посторонней для нашего города организации ИПУРГ из Ярославля, абсолютно далёкой от псковской историко-архитектурной проблематики и в принципе не способной выполнить сколько-нибудь качественно разработку какой-либо охранной зоны в Пскове, да еще за нереально, демонстративно короткий двухмесячный срок.
Романов К. К. (фото). Панорама Пскова от Гремячей башни. 1914 г. Архив ИИМК, СПб. Публикуется впервые.
Ясное дело, ИПУРГ выиграл формальный конкурс. Но убивает очевидная бессмысленность и вредоносность подобных конкурсов: Если бы какая-нибудь другая контора «Рога & Co-пыта» (скажем, из Караганды) предложила разработать охранные зоны для Пскова не за два месяца, а за три недели, и не за два с половиной миллиона рублей, а только за два с четвертью – что же, выиграла бы она?!
Ирина Голубева: Итак, следуя воле заказчика и воле «случая» с выбором проектировщика6 (якобы конкурсным отбором), город Псков стал, неведомо для себя, участником эксперимента с так называемым ожидаемым результатом.
Уже первые предложения ИПУРГа показали основную тенденцию будущего проекта и то, как своеобразно понимают исполнители установку губернатора, чётко высказанную на заседании Общественного совета по культурному наследию 13 апреля 2011 г.
Сначала, правда, охранной зоной был «покрыт» весь исторический центр в границах крепостных стен Окольного города, причём подавалось это как «охранная зона Псковского Кремля». Фактически же это была большая часть ныне действующей охранной зоны (только Завеличье беспомощно трепыхалось в обрывках неведомо куда идущих границ). Но уже через короткое время, опомнившись, проектировщики метнулись в другую крайность: эту же территорию «покрыли» на этот раз зоной регулирования застройки, спокойно разрешающей строительство с повышением этажности.
Только, думаю, что это опомнились заказчики, которые поняли, что их планам снова угрожает запрет на новое строительство, и «вразумили» послушных проектировщиков. И если бы угроза откровенного, упорного продвижения застройки в центр Пскова не была столь реальной, то можно было бы смотреть на водевильные телодвижения ИПУРГА даже с юмором. Чего не сделаешь за два с половиной миллиона рублей, правда, Юлий?
Ю. Селиверстов: На мой взгляд, уже одно это «убиение» такой немалой казённой суммы – растрата и вредительство. Поразительна толерантность губернатора А. А. Турчака, которому вместо качественной работы прилюдно пытаются всучить «рыбу», «болванку»! В их опусе, кажется, перепутаны города Псков и Ростов7?
Ирина Голубева: Действительно, этот вариант «проекта» вызвал при обсуждении, мягко говоря, замечания по поводу прямого копипаста8 сведений якобы о Пскове, но с проекта, прежде разработанного ИПУРГом для Ростова – без всякого осмысления, чисто механически.
Ложно-глубокомысленные рассуждения о доминантах и набор самопальных терминов, при давно уже разработанной и устоявшейся профессиональной терминологии, вызвали весёлое недоумение псковских специалистов.
Но при ознакомлении с высотными регламентами проекта всем стало уже не до смеха: завышенная застройка автоматически переносится из квартала в квартал! Причем эти кварталы укрупнены, слиты между собой – понятно: чтобы не делать «лишней» работы. И речь-то не о земельных участках на плоскости: любой архитектор знает, что именно из плана вырастает объём здания, квартала, города.
В предложенном ИПУРГом проекте проигнорированы целые улицы, разделяющие Псков на кварталы со времен средневековья, с XVIII века. Безответственно и торопливо устанавливается единый регламент застройки для огромных участков города, а, значит, – при осуществлении этого равнодушного замысла изменятся масштаб и ритм всей центральной части Пскова. И где здесь хоть какой-нибудь принцип градостроительной охраны?!
Но всё до сих пор изложенное – это только один из чудовищных вредоносных эффектов «проекта»!
Из варианта в вариант, с тупым упорством не выполняются условия технического задания на разработку зон охраны для (пускай лишь 11-ти) памятников, а предлагается (необыкновенно покровительственная) регламентация высотности новой застройки всего центра. Их «сверхзадача» именно в этом и только в этом! Причем на прямой вопрос: «Где в проекте охранные зоны?» проектировщики вообще не отвечают или ссылаются на то, что земельные участки территорий памятников – это и есть охранные зоны. Это – полная профанация!
Как проектировались эти земельные участки – мы уже рассказали выше. Возникает впечатление, что в отношении охранных зон Пскова ИПУРГ действует по услужливому официантскому «принципу» современного проектирования «как хотите – так и нарисуем», не понимая классического метода: границы охранной зоны диктует сам памятник – зоной его визуального восприятия. А не желанием кого бы то ни было! Но для этого надо работать, а не деградировать.
Если исполнитель такой важнейшей для Пскова работы не знает разницы между элементарными для профессионала понятиями, не понимает, что, собственно, он делает, то работать с ним недопустимо: это значит просто выбрасывать деньги на ветер. И – уничтожать памятники.
У нас проект зон охраны памятников в конце концов – или что?!
Ирина Голубева: Вопросов к ИПУРГу и к его чиновным заказчикам масса. Эти вопросы выстраиваются в унылую, заворачивающую за угол совковую очередь. Но ответов на них что-то не слышно.
Савва Васильевич Ямщиков. Псков. Сентябрь 2008 г. Фото: Лев Шлосберг
Попытаемся сами ответить на них, исходя из реального, очевидного положения дел.
- Предусмотрен ли в проекте статус Пскова как исторического поселения и если да, то в каких границах? – Нет, не предусмотрен.
- На каком основании в состав проекта не включены разработка границ и режимы сохранения археологического культурного слоя, огромного по площади памятника федерального значения? – Обоснованного ответа нет и не может быть.
- Где в проекте отражены границы охранных зон (а не земельных участков) памятников, показанных на чертеже градостроительного опорного плана и включенных в списки приложения к проекту? – В проектах не отражены охранные зоны 123 памятников федерального значения и 203 – регионального значения, а также памятников археологического наследия.
- На каком основании в проекте не отражены системы зон охраны даже тех 11 памятников, которые указаны в Техническом задании? Это был предлог для разработки совсем другого проекта? – Ответа нет.
- На каком основании центральная часть Пскова разбита на произвольные зоны, игнорирующие исторический планировочный каркас города? – Ответа нет.
- На каком основании регламенты предлагаемых зон регулирования соотнесены по высоте с диссонирующими объектами (сами диссонансы не указаны), а не с памятниками? – Чтобы увеличить высоту будущей застройки.
- На каком основании устанавливаются сами градостроительные регламенты, где исследования процента застройки кварталов? – Исследований нет, регламенты не обоснованы.
- На каком основании, без корректировки, скопированы проектные чертежи 2006-2007 годов, не отражающие реальное положение с выявленными памятниками? – Потому что реальное положение проектировщиком не исследовалось, чертёж не разработан.
- На каком основании проектировщик берёт на себя право регламентировать архитектуру будущих зданий (вплоть до деталей и сантиметров), подвергая среду Пскова новому типовому строительству и дурным стилизациям? – Чтобы чиновники диктовали архитекторам своё «видение» Пскова.
- На каком основании в списки памятников внесены: а) несуществующие (утраченные) объекты; б) новые здания, обозначенные как памятники; в) ссылки на «необнаружение» местонахождения памятников, хотя они существуют и адреса их хорошо известны? – Потому что в системе государственного учёта памятников полный беспорядок, удобный для корыстного манипулирования.
Так о какой правовой, градостроительной, управленческой и экономической ясности, ожидаемой от новых зон охраны, можно говорить? Такой проект ничего не проектирует в целях охраны культурного наследия. Таким проектом невозможно пользоваться иначе, нежели выдавая разрешения на безумную застройку согласно указанным в нём регламентам.
В этом, видимо, и состоит действительная цель разработки проекта: разрушение существующей системы охраны памятников Пскова и замена её на санкционированную застройку центра города зданиями повышенной этажности. Прикрытием же служит становящееся в такой ситуации лицемерным название: «Проект зон охраны».
А за этим лицедейством возвышаются серые тени заинтересованных в застройке лиц или сообществ. Других выводов из ИПУРГовского проекта, к сожалению, не следует.
И последний – наивный – вопрос: Почему два государственных комитета Псковской области9 так старательно «вытягивают» провальную, изначально конъюнктурную работу? Ведь с первого взгляда было понятно, что уже в задании заложен заведомо порочный метод и неустранимые противоречия, а работа запущена совсем в другом, противоположном декларированному, направлении?
Юлий Селиверстов: Всё псковское общество должно отчётливо понимать, что культурное, архитектурное наследие Пскова – это важнейший, практические единственный, ресурс будущего развития города, его жизни.
Ирина Голубева: Псковское наследие – это органичный синтез архитектуры, ландшафта, улиц, водных и воздушных пространств, прочно выросший на многовековом археологическом слое. Фактически – это грандиозный градостроительный ансамбль, заявленный как памятник ещё в 1990 году, но намеренно не узаконенный тогда властями10. Также это и территории памятников – земельные участки в центре города, связанные с памятниками исторически и функционально.
Юлий Селиверстов: И всё это – не просто какой-то «лакомый кусок». Для строительного лобби – это огромный жирнейший пирог, который они намерены поглотить (а вместе с ним – и будущее города). На практике речь идёт о ещё одной приватизации – о захвате алчной (и властной) частью общества того, что принадлежит всему обществу.
В случае, если Псковское областное Собрание депутатов одобрит ИПУРГовский проект, оно таким образом уничтожит последнюю законодательную «броню», которая (худо-бедно) ещё удерживает Псков на краю непоправимой трансформации и утраты исторического лица. Это историческое лицо – целостный образ города – единственно привлекательно для туристов и по-настоящему ценно в контексте не только мировой культуры, но и экономики XXI века.
При переформатировании сложившейся системы зон охраны в Пскове возникнет невиданная ситуация коррупционной вседозволенности. Узкий круг конкретных лиц (в данном случае совершенно не важны их имена и личные качества, важны только возможности, которые они получат!), находящихся на нескольких чиновных постах, сможет бесконтрольно торговать псковским городским центром под застройку. И оптом, и в розницу!
Что же в результате будет с Псковом через 5-10 лет после этого?
Да, сюда мутным потоком притекут серые деньги того или иного (Санкт-Петербургского? Московского? Европейского?) клана. Они на недолгое время (вероятно, до очередного и, скорее всего, близкого кризиса) могут повысить в интересах узкого круга вполне конкретных частных лиц тупую, хищническую, сиюминутную «капитализацию города».
Но они при этом радикально затруднят развитие Пскова как уникального центра русской культуры, самобытной средневековой архитектуры, центра еще возможного «высокотехнологичного» (интеллектуального) европейского туризма в наступившем столетии.
Город будет обречён на прозябание – на стабилизацию той невесёлой картины, которую мы со всех сторон наблюдаем сегодня – уже без шансов вырваться, перейти на более высокий уровень жизни и экономики. У Пскова в очередной раз украдут будущее. И это будет очень трудно исправить!
Юлий Селиверстов: 19 июля 2011 года исполнилось два года со дня кончины Саввы Васильевича Ямщикова [см.: Л. Шлосберг. Савва Отче; Маршрутом Саввы Ямщикова]. Быстро проходит время.
Однако два года – исторически значительный срок. За два года советская армия прошла в 1943-1945 годах от Сталинграда до Кёнигсберга и Одера. За два послевоенных года в Пскове заново была в основном налажена городская жизнь во всём её комплексе (вот уж действительно не «с чистого листа», а со «страницы», загромождённой жуткими повсеместными руинами!).
Незадолго до смерти С. В. Ямщиков призывал к федеральной мобилизации сил государства для восстановления архитектурного наследия Пскова, для придания нашему городу подобающего ему по историческому праву более высокого статуса в общественном и государственном сознании России.
Что же выполнено за эти два года из того, о чём говорил Ямщиков? За исключением восстановления шатра над Покровской башней, практически ничего.
Да, восстановленный после полутора десятилетий небытия шатёр Покровской башни – это большое достижение. Но Савва Васильевич хотел его лишь как знака, что судьба города в целом начала меняться к лучшему. Он желал системных единовременных перемен: реставрации не отдельных знаковых памятников, а всего их комплекса. Да, только через федеральную программу такая задача может быть практически сформулирована и разрешена. Но одновременно с началом крупного федерального финансирования реставрации памятников городу навязывают полный слом системы зон охраны!
Савва Васильевич сказал в Пскове в 2007 году: «Я остаюсь на своей позиции. В. Л. Янин написал в «Известиях», что война нанесла архитектуре Новгорода страшный ущерб, но самый страшный ущерб нанесли олигархи, потому что в нынешнем [Новгороде] над Троицким раскопом висят особняки Прусака и Бурбулиса. В Пскове таких крупных разбойников нет, но есть свои. Они закатывают археологические слои в асфальт. В войну нас ранили в тело, но не в душу. Была в Пскове своя эпоха Возрождения, здесь много замечательных людей, но им мешают все – от крупных руководителей до меняющихся один за другим руководителей на местах»11.
Юлий Селиверстов: До сих пор в Пскове нет (и пока не предвидится) специального государственного органа, полностью ведающего культурным наследием и ответственного перед обществом за его сохранность и использование. Такой орган целесообразно было бы создать хоть по образцу действующего сейчас египетского Высшего совета по древностям.
Ирина Голубева: Пожалуй, это может стать серьезным шагом вперед. Но только в том случае, если единственным и незыблемым приоритетом деятельности этого органа станет сохранение культурного наследия Пскова.
Ирина ГОЛУБЕВА, Юлий СЕЛИВЕРСТОВ, редакция «Псковской губернии»
Продолжение следует.
1. «Старьё» - известное дикое выражение Н. С. Хрущёва, боровшегося с памятниками истории и культуры в 1960-е годы.
2. Дом расположен на ул. Некрасова, д. 25-А.
3. Территории памятников – это земельные участки, прилегающие к памятникам, которые вносятся в кадастровый реестр и вместе со зданиями являются единым объектом недвижимости. Чтобы определить границы территорий, необходим анализ исторических сведений по изменениям территории во времени и учет их современного градостроительного состояния, межевания участков, их владения и т. п.
4. Заказчик – государственный комитет Псковской области по культуре.
5. Фонд «Институт проблем устойчивого развития городов и территорий» (Фонд ИПУРГ, Ярославль).
6. Фонд ИПУРГ выиграл государственный конкурс, предложив демпинговую цену в 2 500 000 руб. при начальной цене – 6 040 000 руб.
7. Город Ростов (Великий) – предыдущее место работы ИПУРГа. В тексте нового проекта обнаружены, например, фразы: «Культурный слой города Ростова представляет собой уникальную ценность… Сохранение исторической среды города Пскова не может и не должно противоречить задачам сохранения культурного слоя города Ростова». См. подробно: Л. Шлосберг. Терпенье суеты. Часть вторая.
8. Copy (англ.) – копировать, paste (англ.) – вклеивать, устойчивое выражение, неологизм, означающее механическое перенесение информации из ранее сделанных работ в новый продукт.
9. Заказчик: государственный комитет Псковской области по туризму, инвестициям и пространственному развитию, «автор идеи» - государственный комитет Псковской области по культуре.
10. Предложение о постановке на государственный учет градостроительного ансамбля Пскова в границах охранной зоны было впервые выдвинуто авторами проекта зон охраны Пскова 1990 г. Однако это предложение осталось не осмысленным властями и, соответственно, не реализованным.
11. Цитируется по: С. В. Ямщиков. Выступление. Протокол конференции «Псков: прошлое, настоящее, будущее. Проблема сохранения памятников истории и культуры». Псков, 24 ноября 2007 года. ГАПО, ф. 48, оп. 1, д. 359, л. 9.
.jpg)