Подпольный центр

То, что было не у дел и украшало собой свалки, вдруг обрело новый смысл

Ты – Король Подсознанья, ты видишь то, чего нет.
Но ты веришь лишь в то, что есть; всё прочее – бред.
Но я склонен считать, что то, чего нет - это весть;
Ты не веришь в себя и даришь всем прочим свет.
Борис Гребенщиков. Король Подсознания.

«ПсковАрт» ушёл в подполье. Ненадолго, но ушёл. Игриво преодолел уровень плинтуса и опустился ниже, в подземелье, в подвалы Дома Сафьянщикова. Оказалось, что Подвалы Сафьянщикова сами по себе уже – художественное пространство. Даром, что низкие потолки и сырость.

Валентин Решетов перед тем, как «уйти в подполье». Фото: Алексей Семёнов

Но под низкими сводами этих старинных подвалов даже низменное кажется не таким уж низменным.

Таким образом, выставка «Дети подземелья», представленная 10 июля 2013 года Псковским региональным общественным движением «ПсковАрт», показала работы художников в нужном свете.

Свет этот – приглушенный, способный рождать мрачные тени, загонять в угол…

То же самое под другими сводами, скорее всего, выглядело бы не столь убедительно.

«На свету человек становился лёгкой добычей более сильного существа»

Форма низких сводов в значительной степени определила содержание.

Как заявил куратор выставки Эдуард Шарипов: «Тёмный мир давал человеку свою защиту. На свету он становился лёгкой добычей более сильного существа. Нора, пещера, дупло – всегда защищали человека от зверей или же от другого человека».

Так что, в каком-то смысле, псковские художники занялись пещерной живописью и столь же пещерной скульптурой. Приобщились к корням. Корни логично искать под землёй.

Выставка называется «Дети подземелья». И слово «дети» здесь не менее важно, чем слово «подземелье».

Эдуарда Шарипова подземелье навело на мысль о том, что «человечество вышло из недр земли».

Люди когда-то были как гномы, копались, словно кроты, а потом подросли и, переждав опасность, вышли на свет. В свет.

Тогда получается, что «уйдя в подполье», художники снова впали в детство.

Более того, некоторые как будто забыли, что являются художниками.

В подземелье, где не всякому человеку можно свободно разогнуться, они оказались на одном уровне с нехудожниками.

Подручным материалом для всевозможных инсталляций и объектов стал хлам.

То, что было не у дел, что недавно украшало собой свалки, вдруг обрело новый смысл или, хотя бы, двусмысленность.

Не всё можно назвать искусством. Точнее, это искусство самовыражения.

Дорога к хламу ведёт вниз и упирается в разрисованные двери.

В отдельных работах авторы отталкивались от формы подручного объекта, искали и находили в горелых бревнах смысл и красоту.

Они разглядели в своём глазу бревно и решили поделиться своим видЕнием.

Призраки уместнее всего искать как раз в подземелье.

«Это заявка на то, что авангард в Пскове существует»

Эдуард Шарипов. Проявление.

Посетивший открытие выставки художник Игорь Шаймарданов заявил: «Это заявка на то, что авангард в Пскове существует».

Не уверен, что это так. Авангард и андеграунд – не одно и то же.

Скорее, то, что можно увидеть сейчас в подвале Дома Сафьянщикова – ретро. Авангардом это могло бы стать сто лет назад, в эпоху Марселя Дюшана [ 1], самозарядных пистолетов системы «маузер» и первых противогазов.

Нынешние художники действуют с оглядкой на прошлое и вдохновляются не только хламом, найденным на ближайшей помойке, но и пережёванными идеями радикальных классиков авангарда. Следуют истоптанными тропами.

В 2013 году это уже не революционное подполье, а милая шалость, художественная игра в поддавки.

Но на безрыбье бодрит и это.

В значительной степени это рациональный подход. Авторы пускают вперёд себя идею, движущуюся стену из слов, философских или псевдофилософских концепций.

Изображение, как правило, идёт следом.

Мысль оформляется таким образом, что в неё, при желании, можно ткнуть пальцем. Пощупать.

Слова материализуются и превращаются в двери, оконные рамы, унитазы, камни, лопаты, бутылки, радиодетали, весы, телевизор, перчатки, стринги, деревянный деревенский сортир…

Но это уже не совсем те вещи, что были раньше.

Сортиром, как и телевизором, воспользоваться уже нельзя. Бутылки – опустошены, весы – не взвешивают…

Такова жизнь – бесплодная, но всё никак не заканчивающаяся.

Киногероя Чапаева, вдохновенно расставлявшего на столе картофелины, и объяснявшего командирам – где находятся белые, а где красные, теперь тоже можно обозвать «современным художником».

Примерно треть того, что оказалось на выставке, всё-таки не ограничивается шуточной формой и эпатажем.

Тот же Эдуард Шарипов, рисуя на массивном ржавом металлическом листе, способен изобразить прозрачность и хрупкость.

И это уже искусство, а не прямолинейная публицистика.

Полумрак подвала невольно сгущает и без того чёрный юмор. Многое выглядит если не надувательством, то издевательством.

Зрители подключаются к предложенной игре и начинают в том же духе комментировать увиденное.

Возникает закономерный вопрос: что здесь произведение, а что просто завалялось или имеет прежнее прикладное значение?

Вот розетка, скажем, это художественный объект или обыкновенная розетка?

Спрашиваю у директора «ПсковАрта» Ирины Жбановой: «Что было в этом подвале до того, как вы открыли здесь выставку?» – «Здесь лежали старые вещи. Мы их вынесли». – «Всё-всё вынесли или что-то оставили?». – «Кое-что оставили и использовали». – «Что именно?» – «Камни».

Эдуард Шарипов. Ждущая.

Действительно, камни Эдуард Шарипов раскрасил, пририсовав глаза, носы… Теперь в ногах лежат «головы», которые кто-то свернул.

Надеюсь, свернул за дело.

Псковские авторы с азартом использовали старинный метод ready-made, то есть метод «готовых вещей», в котором решающее значение имеет подпись.

Как вещь назовёте, то зритель и увидит.

Упомянутый Дюшан век назад подбрасывал разъярённой публике то «Велосипедное колесо», то «Сушилку для бутылок», то «Фонтан»…

Фонтаном был обыкновенный фабричный писсуар.

Если бы Дюшан назвал бы то же самое, допустим, «французский парламент», то резонанс был бы несколько другой.

Таким образом, в этом «искусстве» важнее всего сместить смысл. На клетке со слоном написать «буйвол». Придать вещи другое значение и, желательно, подготовить другую легенду.

Один из самых бросающихся в глаза объектов на выставке «Дети подземелья» – огромная деревянная штука, которую художники выловили в реке Великой.

Наколая Самойленко это внушительное бревно натолкнуло на мысль о баллистической ракете «Тополь-М».

Но сейчас «ракета» висит, словно боксёрская груша. К ней бы ещё приложить такого же деревянного тяжеловеса-боксёра.

«Что естественно, то не безобразно», – настаивает в своей работе художник Валентин Решетов.

Анатолий Жбанов уверенно указывает путь «От лопаты к звёздам».

Лопат на этой выставке значительно больше, чем звёзд.

* * *

Валентин Решетов. Ритмичность гармонии.

Эдуард Шарипов сравнил подземелье с подсознанием.

В таком случае, то, что наверху, над подземельем, – сознание.

Поэтому в привычных уже залах «Дома Сафьянщикова» в тот же день и час открылась ещё одна выставка – «Летняя мозаика», продолжающая «Весеннюю мозаику». [ 2]

Сознание оказывается более традиционным и менее интересным.

Сознание – намного строже и контролирует себя. Оно более предсказуемо. Оно профессиональнее (правда, не всегда), оно не столь игриво…

Звёзд с неба наверху не хватают, и хочется снова ненадолго вернуться в подполье, в «шахту» к «баллистической ракете» и домовому.

Алексей СЕМЁНОВ

1 Марсель Дюшан (28 июля 1887 – 2 октября 1968) – французский и американский художник, теоретик искусства, стоявший у истоков дадаизма и сюрреализма.

2 См.: А. Семёнов. Установка на весну // «ПГ», № 15 (637) от 17-23 апреля 2013 г.